Сумчатый волк. Тасманский тигр Сумчатые собаки

Тасманийский сумчатый волк (лат. Thelacinus cynocephalus) - плотоядное сумчатое животное, существовавшее в эпоху голоцена и признанное вымершим видом в первой половине ХХ века. Его называют так же тасманийским сумчатым тигром или тилацином.

Кроме Тасмании он приблизительно 3 тысячи лет назад существовал на Новой Гвинее. Предположительно он исчез из-за изменения климата и неудачной конкуренции с собаками динго.

В Австралии редкий вид был уничтожен европейскими переселенцами уже в первые десятилетия колонизации. На Тасмании он исчез в 1930 году.

Исчезновение вида

Еще 300 лет назад тилацинов было очень много. Местные племена островитян охотились на сумчатых хищников, но это никак не отражалось их популяции. Страшным бедствием для них стало прибытие европейцев, которые из-за собственного суеверного страха перед ними принялись поголовно их уничтожать.

О невероятной кровожадности и жестокости этого существа ходили леденящие кровь легенды. Его считали порождением дьявола и пугали им маленьких детей.

В начале XIX века на Тасманию привезли овец. На них сразу же стали охотиться сумчатые волки. Овцеводы вскоре добились, чтобы местные власти стали выплачивать вознаграждение за каждую убитую особь. Вдобавок ко всему в 1910 году среди волков началась эпидемия, в итоге живыми остались лишь несколько животных.

В 1936 году умер единственный уцелевший экземпляр, находившийся в частном зоопарке.

Лишь два года спустя были приняты запоздалые меры по охране исчезающих животных. Энтузиасты до сих пор считают, что тасманийский волк мог теоретически уцелеть в глухих лесах. Периодически появляются сведения, что кому-то посчастливилось увидеть таинственное существо, но документальных подтверждений этому нет.

Образ жизни

По своей натуре тилацин был охотником-одиночкой. Только самка проводила свое время в кругу подрастающего поколения. Очевидно, каждый зверь имел свои персональные охотничьи угодья, которые находились в труднодоступных районах.

Днем хищник отдыхал, спрятавшись в укрытии под камнями или дупле, а ночью отправлялся на поиски пищи. Его жертвами были птицы, кенгуру и . Прыгать и резво передвигаться тасманийский волк не умел. Он был способен подолгу преследовать свою жертву размеренной рысью, и когда она замедляла свой бег, хватал пастью ее голову.

Его мощные челюсти без труда дробили череп, и он сначала лакомился мозгом, а потом и всем остальным. На рассвете хищник возвращался в свое убежище.

Иногда сумчатые тигры собирались группами для совместной охоты на крупную живность.

Они чутко реагировали на любую опасность, а в случае угрозы мгновенно растворялись в зарослях кустарников.

Размножение

У самки на животе располагалась сумка из складок кожи. Она использовалась для вынашивания малыша. Выход из нее располагался между задними конечностями, поэтому во время бега внутрь не могли попасть посторонние предметы.

Брачный период проходил в декабре. Пару дней партнеры проводили вместе, а затем расставались. Беременность длилась 34-36 дней. На свет появлялись до четырех слепых и голых детенышей.

Сразу после рождения малыши самостоятельно забирались в материнскую сумку и на протяжении последующих 3 месяцев висели на сосках. За этот период они медленно обрастали шерстью, у них появлялись зрение и слух. В полугодовалом возрасте волчата покидали сумку матери.

Они держались неподалеку, изучая под пристальной опекой мамаши окрестности. В случае угрозы малыши немедленно прятались в сумку. Отправляясь на охоту, мать прятала волчат в надежном укромном месте, а когда они подрастали, то все вместе отправлялись на поиски добычи.

Достигнув половой зрелости в возрасте около 9 месяцев, молодые волки расходились в поисках своих собственных охотничьих угодий.

Описание

Длина тела взрослых особей достигала 105 см, а хвоста до 65 см. На узкой удлиненной голове находились крупные глаза с коричневой радужкой. Короткие стоячие уши имели треугольную форму. Заостренная морда оканчивалась темным носом.

Туловище было стройное и мускулистое. Окрас короткой и очень жесткой шерсти варьировал от светло-желтого до оранжевого. На спине и хвосте виднелись черные поперечные полосы. Хвост был прямой и негибкий. Благодаря особому строению конечностей волк был выносливым бегуном.

Продолжительность жизни сумчатого волка в неволе достигала 8 лет.

Считается, что последний сумчатый (тасманийский) волк - тилацин (Thylacinus cynocephalus) умер в 1936 году в частном зоопарке Хобарта. Его даже успели заснять на фото и видео и эти архивные кадры до сих пор были единственным "живым" воплощением ныне вымершего животного.

Тасманийские сумчатые волки вымерли в основном из-за катастрофического истребления человеком. Фермеры утверждали, что этот хищник задирает овец. Еще одной причиной вымирания называют собачью чуму, которая разразилась в начале ХХ века на Тасмании, где оставалась небольшая популяция тилацинов.

Впрочем, считается, что сумчатый волк не вымер окончательно. В течение последующих лет были зарегистрированы отдельные случаи встреч с животным, однако ни один из них не получил достоверного подтверждения.

И вот в этом году в Австралии вероятно засняли загадочного тилацина на видео, во всяком случае зафиксированное животное очень похоже на сумчатого волка.

Как пишет британский таблоид Daily Mail , видеозапись была представлена группой энтузиастов исследователей тилацина Thylacine Awareness Group of Australia и была сделана в феврале 2016 года в окрестностях Аделаиды (Южная Австралия). В течении нескольких секунд неопознанное животное мелькает среди зарослей возле строения.

Уникальная запись на 0.18 секунде

Исследователь Нил Уотерс считает, что на видео можно заметить еще и характерные полоски на боках животного, как у тилацина. Он говорит, что хорошо заметен его длинный вытянутый хвост, широкий в месте перехода к туловищу, и крупная голова - знаковые признаки тилацина.

Уотерс уверяет, что не менее пяти человек сообщали о наблюдении животного с близкого расстояния и их описания похожи на внешность тилацина.

Сумчатый или тасманийский волк , или тилацин (Thylacinus cynocephalus ) – вымершее сумчатое млекопитающее, единственный представитель семейства сумчатых волков.

Следует отметить, что к волкам он имел весьма опосредованное отношение, а его предки вымерли в позднем олигоцен – миоцене.

Впервые описание сумчатого волка было опубликовано в трудах лондонского Линнеевского общества в 1808 году натуралистом-любителем Харрисом. Родовое название Thylacinus означает «сумчатая собака», видовое cynocephalus «собакоголовый».

Внешне сумчатый волк и напоминал собаку – туловище у него было удлинённое, конечности пальцеходящими.

Сумчатый волк был самым крупным из хищных сумчатых, а его сходство с волками лишь пример конвергентной эволюции, тем более, что от ближайших родственников, хищных сумчатых, например тасманского дьявола, он резко отличался и размерами, и формой тела.

В длину сумчатый волк достигал 100-130 см, вместе с хвостом 150-180 см, высота в плечах – 60 см, вес 20-25 кг.

Череп сумчатого волка также напоминал собачий, и кстати, в отличие от настоящих волков, у сумчатого волка было восемь резцов, а не шесть,

Шерсть сумчатого волка была короткий, густой и грубый, спина серо-жёлто-бурая, с 13-19 тёмно-бурыми поперечными полосами, идущими от плеч до основания хвоста, и с более светлым брюхом. Морда – серая, с размытыми белыми отметинами вокруг глаз. Уши – короткие, закруглённые, стоячие.

Удлинённая пасть могла открываться очень широко, на 120 градусов, когда животное зевало, его челюсти образовывали почти прямую линию.

Изогнутые задние лапы делали возможной специфическую скачущую походку и даже прыжки на носках, похожие на прыжки кенгуру.

Сумка сумчатого волка, подобно сумке тасманского дьявола, была образована складкой кожи, открывавшейся назад и прикрывающей две пары сосков.

Наскальный рисунок сумчатого волка в местности Убирр

Местные народы Австралии первыми установили контакт с сумчатыми волками. Это подтверждают найденные в большом количестве гравюры и наскальные рисунки, которые относятся не позднее чем к 1000 году до н.э.

К тому времени, когда первые исследователи прибыли в Австралию, этих животных на Тасмании было уже мало. Европейцы, возможно, впервые столкнулись с сумчатым волком в 1642 году, когда Абель Тасман прибыл в Тасманию и его береговая охрана сообщила об обнаружении следов «диких животных, имеющих когти как у тигра».

Марк-Жозеф Марион-Дюфрен в 1772 году сообщил, что наблюдал «тигровую кошку».

Впервые относительно детально сумчатого волка увидел и описал 13 мая 1792 года натуралист Жаком Лабиллардьером.

Однако только в 1805 году Уильям Патерсон, лейтенант-губернатор северной части Земли Ван-Димена (нынешней Тасмании), послал подробное описание для публикации в «Sydney Gazette» .

А первое подробное научное описание было сделано представителем Тасманского Общества, инспектором Джорджем Харрисом только в 1808 году. Харрис сначала поместил сумчатого волка в род Didelphis , который был создан Линнеем для американского опоссума, описывая его как Didelphis cynocephala – «опоссум с головой собаки».

Представление, что австралийские сумчатые существенно отличаются от известных родов млекопитающих, привело к появлению современной системы классификации, и в 1796 году выделен род Dasyurus , к которому и был в 1810 году отнесён сумчатый волк.

В конце плейстоцена и начале голоцена сумчатый волк водился и в материковой части Австралии, а также на острове Новая Гвинея. Однако, есть мнение, что не менее 3000 лет назад он был вытеснен отсюда собаками динго, завезёнными переселенцами-аборигенами.

В историческое время сумчатый волк был известен только на острове Тасмания, где не водились динго. В XVIII и начале XIX веков сумчатый волк был широко распространён и многочислен на Тасмании, пока в 30-х годах XIX века не началось массовое истребление этого зверя, которого считали врагом разводимых фермерами овец.

Он также разорял птичники и поедал дичь, попавшуюся в капканы. О невероятной свирепости и кровожадности сумчатых волков ходили легенды.

Как следствие бесконтрольного отстрела и отлова, к 1863 году сумчатые волки сохранились только в труднодоступных горных и лесных районах Тасмании. Катастрофическое падение его численности произошло в начале XX века , когда на Тасмании разразилась эпизоотия какой-то болезни, вероятно, собачьей чумы, занесённой привозными собаками.

Сумчатые волки оказались ей подвержены, и к 1914 году их остались считанные единицы. Однако даже в 1928 году, когда был принят закон об охране фауны Тасмании, сумчатый волк оказался не внесён в число охраняемых видов. Последний дикий сумчатый волк был убит 13 мая 1930 года, а в 1936 году в частном зоопарке в Хобарте умер от старости последний сумчатый волк, содержавшийся в неволе.

Запрет на их добычу был введён только в 1938 году, а в 1966 году на юго-западе острова, в гористом районе у озера Сент-Клэр, был организован заказник площадью в 647000 га, треть которого позднее преобразовали в национальный парк.

В 2013 году австралийские учёные заявили, что из-за относительно слаборазвитой челюсти сумчатые волки не могли охотиться на овец (что вменялось им в вину и вызвало истребление). Другой причиной исчезновения вида названо его низкое генетическое разнообразие.

В отличие, например, от несомненно уничтоженной фолклендской лисицы, сумчатый волк, возможно, выжил в глухих лесах Тасмании.

В течение последующих лет были зарегистрированы случаи встреч с животным, однако ни один из них не получил достоверного подтверждения. Случаи поимки сумчатого волка неизвестны, а предпринимавшиеся попытки его отыскать не увенчались успехом.

В марте 2005 года австралийский журнал The Bulletin предложил 1.25 млн. австралийских долларов награды тому, кто поймает живого сумчатого волка, но награда до сих пор не востребована.

Сумчатые волки в нью-йоркском зоопарке, 1902 год

Обитал сумчатый волк в негустых лесах и на травянистых равнинах, но был вытеснен людьми в дождевые леса и в горы, где обычным убежищем ему служили норы под корнями деревьев, дупла упавших деревьев и скалистые пещеры.

Вёл обычно ночной образ жизни, однако иногда его замечали гревшимся на солнце. Образ жизни был одиночный, иногда для охоты собирались пары или небольшие семейные группы.

Питался сумчатый волк средними и крупными наземными позвоночными. После завоза на Тасманию овец и домашних птиц они тоже стали добычей сумчатого волка. Часто поедал животных, попавших в капканы, его самого успешно ловили капканами.

По разным версиям, сумчатый волк или подстерегал добычу в засаде, или неторопливо преследовал добычу, доводя её до изнеможения. К недоеденной добыче сумчатый волк никогда не возвращался, чем пользовались более мелкие хищники, вроде сумчатых куниц. Голос сумчатого волка на охоте напоминал кашляющий лай, глухой, гортанный и пронзительный.

На человека сумчатые волки никогда не нападали и обычно избегали встречи с ним. Взрослые сумчатые волки приручались плохо, но молодые неплохо жили в неволе, если им давали, кроме мяса, и живую добычу.

У самок на брюхе имелась образованная складкой кожи сумка, в которой вынашивались и выкармливались детёныши. В неволе сумчатые волки не размножались. Продолжительность жизни в неволе составляла более 8 лет.

В 1999 году Национальный австралийский музей в Сиднее объявил о начале проекта по созданию клона сумчатого волка с использованием ДНК щенков этого животного, которые сохранились в музее в заспиртованном виде.

В конце 2002 года ДНК удалось извлечь, однако образцы оказались повреждены и непригодны для использования. 15 февраля 2005 года было объявлено о приостановке проекта.

Однако в мае 2008 года учёным всё же удалось заставить один из генов сумчатого волка работать в мышином эмбрионе. Источником генетического материала послужил заспиртованный детёныш этого сумчатого хищника, который более ста лет хранится в сиднейском музее.

Но… Сейчас сумчатый волк является ещё одним животным, полностью истреблённым человеком

Список использованной литературы

Акимушкин И. Трагедия диких животных. М: «Мысль», 1969.

Млекопитающее, единственный представитель семейства сумчатых волков. Впервые его описание было опубликовано в трудах лондонского Линнеевского общества в 1808 году натуралистом-любителем Харрисом. Родовое название Thylacinus означает «сумчатая собака» - от др.-греч. θύλᾰκος «мешок» и κύων «собака», видовое cynocephalus - от κῠνοκέφᾰλος «собакоголовый».

Открытие

Первое подробное научное описание было сделано представителем Тасманского Общества, инспектором Джорджем Харрисом в 1808 году . Харрис сначала поместил сумчатого волка в род Didelphis , который был создан Линнеем для американского опоссума , описывая его как Didelphis cynocephala - «опоссум с головой собаки». Представление, что австралийские сумчатые существенно отличаются от известных родов млекопитающих, привело к появлению современной системы классификации, и в 1796 году выделен род Dasyurus , к которому и был в 1810 году отнесён сумчатый волк. Чтобы решить смешание греческой и латинской спецификации, имя разновидности было изменено на cynocephalus . Общее название происходит непосредственно из имени рода, первоначально от греческого θύλακος (thýlakos), означающего «мешочек» или «мешок» .

Распространение

В конце плейстоцена и начале голоцена сумчатый волк водился в материковой Австралии , а также на острове Новая Гвинея . Однако не менее 3 000 лет назад он был вытеснен отсюда собаками динго , завезёнными из Юго-Восточной Азии. В историческое время сумчатый волк известен только на острове Тасмания , где не водились динго . В XVIII и начале XIX веков сумчатый волк был широко распространён и многочислен на Тасмании, пока в 30-х годах XIX века не началось массовое истребление этого зверя, которого считали врагом разводимых фермерами овец . За голову каждого убитого зверя власти выдавали премии охотникам. Он также разорял птичники и поедал дичь , попавшуюся в капканы. О невероятной свирепости и кровожадности сумчатых волков ходили легенды.

Как следствие бесконтрольного отстрела и отлова, к 1863 году сумчатые волки сохранились только в труднодоступных горных и лесных районах Тасмании. Катастрофическое падение его численности произошло в начале XX века , когда на Тасмании разразилась эпизоотия какой-то болезни, вероятно, собачьей чумы , занесённой привозными собаками . Сумчатые волки оказались ей подвержены, и к 1914 году их остались считанные единицы. Однако даже в 1928 году , когда был принят закон об охране фауны Тасмании , сумчатый волк оказался не внесён в число охраняемых видов. Последний дикий сумчатый волк был убит 13 мая 1930 года , а в 1936 году в частном зоопарке в Хобарте умер от старости последний сумчатый волк, содержавшийся в неволе. Запрет на их добычу был введён только в 1938 году , а в 1966 году на юго-западе острова, в гористом районе у озера Сент-Клэр , был организован заказник площадью в 647 000 га, треть которого позднее преобразовали в национальный парк . В 2011 году австралийские учёные заявили, что из-за относительно слаборазвитой челюсти сумчатые волки не могли охотиться на овец (что вменялось им в вину и вызвало истребление) . Другой причиной исчезновения вида названо его низкое генетическое разнообразие .

В отличие, например, от несомненно уничтоженной фолклендской лисицы , сумчатый волк, возможно, выжил в глухих лесах Тасмании. В течение последующих лет были зарегистрированы случаи встреч с животным, однако ни один из них не получил достоверного подтверждения. Случаи поимки сумчатого волка неизвестны, а предпринимавшиеся попытки его отыскать не увенчались успехом. В марте 2005 года австралийский журнал The Bulletin предложил 1,25 млн австралийских долларов награды тому, кто поймает живого сумчатого волка , но награда до сих пор не востребована. Ещё один пока не подтверждённый случай произошёл в сентябре 2016 года, когда некое животное (предположительно, сумчатый волк) попало в объектив дорожной видеокамеры .

Внешний вид

Сумчатый волк был самым крупным из хищных сумчатых. Сходство его облика и повадок с волчьими - пример конвергентной эволюции , а от ближайших родственников, хищных сумчатых , он резко отличался и размерами, и формой тела.

В длину сумчатый волк достигал 100-130 см, вместе с хвостом 150-180 см; высота в плечах - 60 см, вес - 20-25 кг. Внешне сумчатый волк напоминал собаку - туловище у него было удлинённое, конечности пальцеходящими. Череп сумчатого волка также напоминал собачий и по размерам мог превышать череп взрослого динго . Однако толстый у основания и тонкий на конце хвост и согнутые задние лапы напоминали о сумчатом происхождении этого хищника. Волосяной покров у сумчатого волка короткий, густой и грубый, с серо-жёлто-бурой спиной, покрытой 13-19 тёмно-бурыми поперечными полосами, идущими от плеч до основания хвоста, и с более светлым брюхом. Морда - серая, с размытыми белыми отметинами вокруг глаз. Уши - короткие, закруглённые, стоячие.

Удлинённая пасть могла открываться очень широко, на 120 градусов: когда животное зевало, его челюсти образовывали почти прямую линию. Изогнутые задние лапы делали возможной специфическую скачущую походку и даже прыжки на носках, похожие на прыжки кенгуру . Сумка сумчатого волка, подобно сумке тасманского дьявола , была образована складкой кожи, открывавшейся назад и прикрывающей две пары сосков.

Образ жизни и рацион

Изначально обитатель негустых лесов и травянистых равнин, сумчатый волк был вытеснен людьми в дождевые леса и в горы, где обычным убежищем ему служили норы под корнями деревьев, дупла упавших деревьев и скалистые пещеры. Вёл ночной образ жизни , однако иногда его замечали гревшимся на солнце. Образ жизни был одиночный, иногда для охоты собирались пары или небольшие семейные группы.

Питался сумчатый волк средними и крупными наземными позвоночными - валлаби , мелкими сумчатыми, ехиднами , птицами и ящерицами . После завоза на Тасманию овец и домашних птиц они тоже стали добычей сумчатого волка. Часто поедал животных, попавших в капканы; поэтому его самого успешно ловили капканами. По разным версиям, сумчатый волк или подстерегал добычу в засаде, или неторопливо преследовал добычу, доводя её до изнеможения. К недоеденной добыче сумчатый волк никогда не возвращался, чем пользовались более мелкие хищники, вроде сумчатых куниц . Голос сумчатого волка на охоте напоминал кашляющий лай, глухой, гортанный и пронзительный.

На человека сумчатые волки никогда не нападали и обычно избегали встречи с ним. Взрослые сумчатые волки приручались плохо; но молодые неплохо жили в неволе, если им давали, кроме мяса, и живую добычу.

Размножение

У самок на брюхе имелась образованная складкой кожи сумка, в которой вынашивались и выкармливались детёныши. Сумка открывалась назад между задними лапами, благодаря чему внутрь не попадали листья высокой травы и острые стебли, через которые животному приходилось бегать. У сумчатого волка не было определённого сезона размножения, но по-видимому был приурочен к декабрю, поскольку большинство детёнышей рождались в декабре-марте. Беременность была короткой - всего 35 дней, после чего рождались два - четыре слаборазвитых детёныша, которые через 2,5-3 месяца покидали сумку матери, хотя оставались с ней до возраста девяти месяцев. В неволе сумчатые волки не размножались. Продолжительность жизни в неволе составляла более восьми лет.

Клонирование

Галерея Thylacinus cynocephalus

Thylacinus cynocephalus Gould.jpg

Thylacinus cynocephalus (Gould).jpg

Thylacinus cynocephalus NHMV.jpg

2015-SV-WMNH.jpg

Thylacine-tring.jpg

ThylacineOslo.jpg

Напишите отзыв о статье "Сумчатый волк"

Примечания

1. Соколов В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Млекопитающие. Латинский, русский, английский, немецкий, французский. / под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. - М .: Рус. яз., 1984. - С. 17. - 10 000 экз.
2. Anna Salleh. . ABC Science Online (15 декабря 2004). Проверено 21 ноября 2006. .
3. Rembrants. D. (1682). «A short relation out of the journal of Captain Abel Jansen Tasman, upon the discovery of the South Terra incognita ; not long since published in the Low Dutch». Philosophical Collections of the Royal Society of London , (6), 179-86. Quoted in Paddle (2000) p.3
4. Roth H.L. (1891). «Crozet’s Voyage to Tasmania, New Zealand, etc….1771-1772.». London. Truslove and Shirley. Quoted in Paddle (2000) p.3
5. Robert Paddle. The Last Tasmanian Tiger: The History and Extinction of the Thylacine. - Cambridge University Press, 2000. - P. 3. - ISBN 0-521-53154-3 .
6. . Victoria Museum (апрель 2005). Проверено 21 ноября 2006. .
7. . Australian Faunal Directory . Australian Biological Resources Study (October 9, 2008). .
8. Robert Paddle. The Last Tasmanian Tiger: The History and Extinction of the Thylacine. - Cambridge University Press, 2002. - P. 5. - ISBN 0-521-53154-3 .
9. T. F. Hoad (Ed.). The Concise Oxford Dictionary of English Etymology. - Oxford: Oxford University Press, 1986. - ISBN 0-19-863120-0 .
10. Miller W, Drautz DI, Janecka JE, et al. (February 2009). «The mitochondrial genome sequence of the Tasmanian tiger (Thylacinus cynocephalus )». Genome Res. 19 (2): 213–220. DOI :10.1101/gr.082628.108 . PMID 19139089 .
13. Daniel Dasey. (англ.) . Проверено 13 мая 2010. .
14. , МИР 24 (18 сентября 2016). Проверено 21 сентября 2016.
15. И. Акимушкин. Трагедия диких животных. М:. «Мысль», 1969.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Сумчатый волк

Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.

Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c"est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.

Тыласин - одно из самых легендарных животных в мире. Вопреки своей славе это всё ещё одно из самых малоизученных живых существ Тасмании. Европейские поселенцы были озадачены им, боялись его и убивали, когда только могли. По прошествии века белых поселений животное было поставлено на грань исчезновения.
В 1863 году Джон Гаулд (John Gould), знаменитый натуралист, предсказал, что тасманийский тигр обречён на вымирание: "Когда сравнительно маленький остров Тасмания заселяется всё плотнее и плотнее, и его первобытные леса пересекаются дорогами с восточного до западного побережья, количество этих уникальных животных будет быстро падать, уничтожение достигнет своего апогея, и они, подобно волку в Англии и Шотландии, будут объявлены животными прошлого."
Все усилия были приложены (приманки, ловушки, отрава, отстрел), чтобы сбылось его пророчество. Записи о вознаграждениях за истребление тыласинов показывают, что неожиданный спад численности вида произошёл в начале 20 века. Полагают, что охота и уничтожение среды обитания, ведущее к дроблению популяции, были главными причинами вымирания. Остаточная популяция ослаблялась далее чумоподобными болезнями.
Последний известный тыласин умер в зоопарке Hobart Zoo 7 сентября 1936 года.
Тыласин выглядел как большая длинная собака с полосками, большим жёстким хвостом и крупной головой. Его научное название Thylacinus cynocephalus переводится как сумчатая собака с волчьей головой. Полнорослая особь была длиной 180 см от носа до кончика хвоста, ростом около 58 см по плечи и весила до 30 кг. Короткий, мягкий мех был коричневого цвета за исключением 13 - 20 тёмно-коричневых - чёрных полос, которые простирались от основания хвоста почти до плеч. Жёсткий хвост становился толще в направлении своего основания и, казалось, сливался с телом.
Тыласины обычно были молчаливы, но взволнованные или возбуждённые делали ряд сиплых, кашляющих лаев. Охотясь, они издавали характерный двойной лай (как терьер), повторяя его каждые несколько секунд.



1930

1933

1925тасманский охотник с добычей